Футуролог Павел Лукша о значении пандемии коронавируса и о том, как научиться жить в мире неопределенности.
На прошлой неделе в бизнес-школе СКОЛКОВО состоялась-конференция «Антихрупкость. Как пережить «идеальный шторм». Известные ученые, специалисты из разных областей попытались ответить на вопрос, каким выйдет мир из наступившего кризиса. «Идеономика» публикует фрагменты выступления одного из спикеров конференции, профессора практики СКОЛКОВО, эксперта SEDEC Павла Лукши.
Мы имеем дело не с концом света, а с достаточно обычным событием эпохи стратегической неопределённости. И весьма вероятно, что в ближайшее время, на горизонте десятилетия, мы ещё не раз увидим подобные процессы.
По поводу коронавируса ходит уже много шуток (хотя некоторым территориям уже становится не до шуток, в той же Италии, где, к сожалению, динамика не очень хорошая), но многие обращают внимание на то, что эта пандемия выглядит как образовательная. Она показывает нам очень многие вещи в относительно безопасном режиме в сравнении с действительно опасными эпидемиями прошлого. Если мы посмотрим на испанку, где смертность достигала 20–30%, на эпидемию чумы, когда в некоторых случаях полностью вымирали целые поселения, то по сравнению с этим «корона» — как миллениал, который хочет повысить ответственность людей и привлечь внимание к проблемам здравоохранения.
Некоторые начали говорить, что эта пандемия не была предсказана. Ничего подобного. Много серьезных аналитиков ставили вопрос о повторении сценариев, подобных атипичной пневмонии или больших эпидемий прошлого, и всего несколько лет назад, и в последние 20 лет. Я приведу в пример только двух из множества таких аналитиков. Билл Гейтс в своих интервью не раз говорил, что он считает глобальные эпидемии самым серьезным экзистенциальным кризисом, который может по-настоящему нарушить ход жизни всего человечества. Джером Глен, создатель крупнейшей сети футурологов планеты Millennium Project, одним из главных вызовов ближайших лет называл именно эпидемии как новых вирусов, так и вернувшихся старых. В его текстах говорилось о том, что надо разработать глобальный план реакции на это. Это характерный пример ситуации, о которой много предупреждали, но оказались к ней не готовы. Нас предупреждали еще примерно о 15 угрозах — политических, экономических, экологических. Многие из них реализуются в ближайшие 10-20 лет.
Мы столкнулись с ситуацией, которая называется умными словами «VUCA—мир», или волатильный, сложный, неопределённый, расплывчатый мир. Но мы иногда переводим это как “опаньки-мир”, то есть это переживание очередного неожиданного события. Опять неожиданно пошёл снег! Но пожары, наводнения, снегопады – это то, к чему, например, экономика города научилась адаптироваться. А есть вещи, которые точно так же действуют на глобальном уровне. Мы пока ещё живём на гораздо более локальном уровне – региональном и национальном. Но бóльшая часть вызовов XXI века носит глобальный характер.
Мы видим, что эта пандемия стала пандемией именно в силу взаимосвязанности. Как вирус проник в Европу? Одна из версий, что была неделя моды в Милане, приехали люди из Китая и привезли его с собой. Раньше та же «черная смерть» распространялась по планете, по Евразии в течение нескольких лет. Здесь в течение нескольких недель заражение распространилось на все континенты мира, кроме Антарктиды. И это указывает на состояние мира. Мир взаимосвязан, и эти потоки людей, товаров не случайны, они связаны с тем, что мы живем в глобальной экономике и все влияем друг на друга. Этот мир уже не разобрать, его надо принять.
Если сейчас возникнет естественное желание “окуклиться” и разъединиться, то первое, с чем столкнутся правительства по всему миру, — это колоссальное сопротивление экономики, потому что центры компетенций распределены по всему миру. Чтобы собрать iPhone, нужно вовлекать людей из Великобритании, США, Швеции, Китая, Малайзии и так далее. И это уже факт, который сложился. Я думаю, главное, что мы увидим на выходе из этой пандемии, что сработает на ее решение — это именно то, как люди научатся кооперироваться в глобальном масштабе и ученые всего мира смогут крайне быстро решить эту проблему. Мы уже в первые недели после начала эпидемии получили полностью секвенированный геном. Это один из индикаторов того, что наука находится на другой стадии. Сейчас уже несколько десятков лабораторий по всему миру запустили поиск вакцины. И никаких аналогов подобной системной реакции не было в прошлом. Но здесь именно видно, что правительства, которые привыкли работать в рамке нации, начинают сбоить. И вот это, на мой взгляд, одна из главных проблем.
Но некоторые компетенции, которые сейчас носят глобальный характер, станут более локальными. Одна из проблем, которую мы начнем серьезно обсуждать и в нашей стране, и в мире — это продовольственная безопасность. В наших супермаркетах сейчас товары со всего мира, но при этом мы не умеем нормально обеспечивать себя мясом и остальными продуктами. Для многих нарушение глобальных цепочек обернется вопросом, насколько получится прокормить свое население. Я думаю, что, в частности, произойдет релокализация производства пищи. И это хорошо не только для экономики, но и для экологии. В каком-то смысле пандемия учит нас сдвигаться в сторону более гармоничного, более разумно устроенного общества.
Нам важно понимать, что глобальный мир развивается по графику, который часто называют экспонентой. Мы видим, что рост населения, рост мирового ВВП и еще множество других человеческих показателей, точно так же, как рост экологического следа человека на планете — все они разрастаются по экспоненте. Иногда этот процесс называется эпохой великого ускорения. Почему? Потому что он ведет себя примерно так же, как сейчас коронавирус: сначала немного, а потом резкий скачок. Конечно же, такая динамика ставит вопрос о стратегической устойчивости модели жизни человека на планете.
Я не хочу сейчас играть в Грету Тунберг, но есть очень серьезные системные исследования о так называемых границах существования человечества на планете, которые проявляются через взаимодействие человека и разных планетарных систем — биосферы, атмосферы, океанов и так далее. Мы нарушили баланс отношений по всем фронтам. Исследование, которое называется “Планетарные границы”, показывает, в каких областях у нас есть серьезные проблемы. И этих зон, в которых человек не сможет справиться с последствиями этих нарушений баланса, очень много. В первую очередь они связаны с производством пищи и нашими отношениями с живыми системами. Многие исследователи подчеркивают, что само появление коронавируса — это результат контакта с живыми видами, которые раньше от нас были изолированы.
Все это указывает на простой процесс: мы находимся в жизни вне баланса. Чем дальше мы как цивилизация движемся по пути этой эволюции, тем дальше мы выходим из равновесия. И рано или поздно мы либо войдем в некую стабильность, в новую нормальность, либо мы, извините, коллективно грохнемся.
То, с чем мы столкнулись сейчас — это не просто кризис пандемии. Это одна из репетиций, демонстрирующих нам, как может реализоваться нарушение баланса с планетой. Представьте себе, если бы у нас сейчас был не относительно безопасный вирус, а что-нибудь типа чумы или новых вирусов, аналогичных чуме по действию, которые имели бы летальность выше 50 %. Все было бы сейчас совершенно по-другому, была бы другая реакция, распространившаяся с той же скорость. Не хочу вас пугать. Такие вирусы есть.
Есть довольно известное высказывание: “Лучший способ предсказать будущее — это создать его”. Занятие активной позиции относительно будущего и попытка сегодняшним выбором программировать завтрашний день на самом деле меняет ситуацию. Проходя через череду кризисов, мы можем войти в мир, в котором мы соберём другие отношения с природой, другие отношения с техносферой, другие отношения между собой. Но начинать надо, по большому счету, с себя. С принятия, что мы входим в другой мир, который будет сложным, неопределенным, он чем-то похож на лес, в котором много возможностей, но и много неожиданностей. Если мы так же будем относиться к вселенной, понимая, что тот разнообразный неопределенный мир таит огромное количество возможностей, то, научившись работать с этим, мы будем находиться в режиме процветания. И многое зависит от того, как мы работаем со своим личным развитием и с компетенциями своей семьи и своих детей.
Старые модели образования и то, как люди мыслили о себе и своем развитии, концентрировались в основном на так называемых жестких навыках (за что мне сейчас платят, что измеримо, что можно проверить в тестах и так далее) — все это имеет относительно короткий срок жизни. Например, когда у нас парадигма финансов перезагружается, появляются криптовалюты, блокчейны, появляется абсолютно другой круг компетенций, которые нужно срочно осваивать. И таких секторов у нас огромное количество. Мы входим в мир, в котором эти жесткие контекстные, специализированные навыки носят характер одежды, которую мы надеваем, но не носим всю жизнь. А то, что ближе к нам самим, — это те самые мягкие навыки, которые позволяют нам адаптироваться к разным ситуациям. Это так называемые экзистенциальные навыки, позволяющие нам качественно жить нашу жизнь.
Что нужно развивать, чтобы быть готовым к обществу неопределенности? Первое — это осознанность управления вниманием. Сейчас люди массово вышли в онлайн, и те, кто умеет сосредотачиваться, кто умеет понимать, почему они обращают внимание на что-то, они уже в выигрышной позиции.
Второе. Ситуация кризиса ставит вопрос об умении управлять своим жизненным ресурсом и проявляют жизнестойкость, не сдаваться обстоятельствам. Чтобы учиться новому, нам нужно не просто брать у кого-то учебники, а во многом создавать эти решения. И что очень важно – это то, что в одиночку мы с этими ситуациями не справимся, поэтому умение договариваться, проявлять симпатию, сопереживание и выстраивать межчеловеческие связи – это главное, что помогает нам перейти через любой подобный кризис.
0 коммент.:
Отправить комментарий