Как писал Блез Паскаль, все проблемы человечества проистекают из неспособности человека спокойно посидеть в комнате в полном одиночестве.
«Что же делать молодым людям сегодня со своей жизнью? – спросил Курт Воннегут во время вступительной речи примерно 300 лет спустя. – Разумеется, много чего. Но самая смелая деятельность – это создавать стабильные сообщества, в которых можно будет исцелять от страшной болезни одиночества».
Кто прав? Паскаль? Воннегут? Оба? Прежде всего, каждый, вероятно, согласится с тем, что чувство одиночества не является хорошим. Оно вызывает боль. В некоторых случаях даже убивает. Так вот, есть люди, которые утверждают, что западный мир сейчас переживает эпидемию одиночества. По их мнению, чрезмерно индивидуалистический современный мир привёл к разрушению важных социальных и общественных связей, и это не может не причинять нам боль.
Мы эволюционировали, чтобы жить семьями, группами и племенами, но после промышленной революции всё изменилось. Сначала перестали существовать большие семьи, а потом, с течением времени, когда в городах по всему миру увеличилось число рабочих мест, мы стали ещё больше отдаляться от людей, которых мы любим, маленьких групп, племён и деревень, где мы выросли. Во многих западных странах в ущерб общности и сплочённости появилась индивидуальная свобода.
Конечно, я не могу жить и дышать в одной и той же деревне и с одними и теми же людьми всю свою жизнь, но, по крайней мере, я могу общаться с ними посредством всех этих замечательных технологий, которые мы создали, не правда ли? Отчасти да. Но также верно и то, что если эпидемия одиночества существует на самом деле (с чем не все согласны), то все эти технологии, возможно, внесли весомый вклад в это общее чувство, нависшее над нами. Вместо того чтобы чувствовать себя связанными, многие постоянно отвлекаются, находя новые причины и новые способы не сталкиваться со своими более глубокими проблемами и не решать их.
Чтобы действительно понять эту проблему, мы должны провести различие между двумя человеческими потребностями: потребностью принадлежать и потребности в личной близости.
Воннегут был прав, сказав, что в этом технологически развитом мире растёт потребность в реальных сообществах, многие из которых распались за последние несколько столетий. Это места, где люди собираются вместе, объединяются и выполняют общие ритуалы в течение длительного периода времени. У нас есть врождённая потребность в принадлежности, которую делают возможной сообщества, любви и поддержке. Независимо от того, насколько мы сильны, другие люди необходимы нам, чтобы регулировать наше эмоциональное восприятие реальности.
Потребность иметь людей вокруг себя в той или иной форме является основной потребностью, так же как еда и кров. Дети, родители которых не удовлетворяют эту потребность, когда они растут, как правило, сталкиваются со всевозможными проблемами впоследствии. Порой, если эта потребность сильно игнорируется, они могут даже не выжить. Не нужно быть учёным, чтобы понять, что любовь и связь, проявляемые в непосредственной близости и посредством физических прикосновений, помогают нам выживать и расти, а также поддерживают нас в состоянии оптимального психического и физического здоровья.
Однако это не имеет ничего общего с одиночеством, как предположил Воннегут. Оно может присутствовать, даже когда вы находитесь в обществе. На самом деле существует аргумент, что одиночество может ощущаться сильнее, когда другие находятся рядом, чем когда вы одни. Причина в том, что одиночество обычно является проявлением отсутствия второй упомянутой потребности – личной близости. И эта потребность иногда вступает в противоречие с нашей потребностью принадлежать к группе.
Если копнуть глубже, то первопричиной одиночества обычно является одна из двух вещей: либо мы не знаем своего истинного «Я», либо нам кажется, что другие не знают нашего истинного «Я». И то и другое рождается из недостатка личной близости. По той или иной причине люди начинают играть определённые роли в своей жизни. Они играют роль деловой женщины. Они играют роль мужа. Они играют роль воспитателя. Они играют роль активиста. И так далее.
Конечно, нет ничего плохого в том, чтобы играть эти роли. Мы существуем в разных контекстах, и нам нужно исполнять много ролей, чтобы выжить. Проблема, однако, заключается в том, что мы начинаем играть эти роли, прежде чем выясним, кто мы есть в глубине души. Эти роли навязываются нам культурой и обществом ещё до того, как мы получаем возможность по-настоящему обдумать их и сделать сознательный выбор. Когда мы играем эти роли, мы чувствуем себя изолированными от самих себя. И поскольку мы чувствуем себя изолированными от самих себя, независимо от того, сколько других людей вокруг или насколько мы чувствуем себя членами нашего сообщества, мы также чувствуем себя изолированными от других.
По иронии судьбы, решение проблемы одиночества заключается в том, чтобы проводить больше времени в одиночестве, как утверждал Паскаль. Именно тогда начинает говорить тот более глубокий голос, который действительно принадлежит нам — именно тогда мы начинаем ощущать ту личную близость, которая делает нас теми, кто мы есть. Когда мы испытываем это и принимаем, мало что может удержать нас от того, чтобы поделиться этим с другими, чтобы они смогли познать это более глубокое «Я» вместе с нами.
В этом смысле одиночество не является проблемой индивидуализма. В далёком прошлом, когда у нас были сплочённые сообщества, но не было индивидуализма, мы обладали очевидным чувством принадлежности, однако мы скрывали то, что мы чувствуем себя одинокими, потому что у нас не было выбора. Если бы вы были, скажем, геем и членом племени, которое не принимает этого, скорее всего, вы бы лгали и себе, и другим людям, чтобы принадлежать к ним. Однако вы также были бы одинокими, потому что не жили бы в соответствии с тем, кем вы были на самом деле. Это крайний пример, но до индивидуализма, вероятно, было много подобных примеров.
Безусловно, тот факт, что мы сегодня гораздо более обособлены и что многим людям не хватает элементарного чувства любви и связи, которые обеспечивают сообщества, по-прежнему является проблемой, но эта проблема, без сомнения, имеет решения, не имеющие ничего общего с одиночеством.
В этом смысле существует реальная разница между уединением и одиночеством. И нет никакого реального парадокса между уединением и идеей принадлежности. И то и другое – важные потребности, и в некотором смысле они даже поддерживают друг друга. Пребывая наедине с самими собой, культивируя чувство личной близости, как писал Паскаль, мы на самом деле решаем многие проблемы, возникающие в нашей голове из-за несовпадения страхов и желаний. А затем, когда эти проблемы решаются, мы оказываемся в месте, где большая часть смысла нашей жизни может быть обусловлена взаимодействием с другими людьми, скажем, в сообществе, к которому мы принадлежим, как предполагал Воннегут.
Психологи иногда проводят различие между созависимостью и взаимозависимостью. Созависимость – это когда мы используем других людей, чтобы скрыть эмоциональные проблемы и неуверенность. Вместо того чтобы «зашить» себя, мы используем их как временный пластырь, надеясь, что преодолеем эту проблему, скажем, одиночество, просто убежав от неё. Естественно, это помогает только на время. Однако взаимозависимость – это совсем другое дело. Это когда мы используем других не для того, чтобы они решили наши проблемы, а как систему поддержки, чтобы мы могли решить их сами. Она одновременно индивидуализирована и ориентирована на других, в то время как созависимость использует других, чтобы спрятаться от работы, которую необходимо проделать для того, чтобы она стала индивидуализированной.
В своей основе всё это сводится к отношениям между «Я» и другими. И они нуждаются в сбалансированном разделении ролей. Если ваша роль слишком эгоцентрична, слишком индивидуализирована, то трудно почувствовать принадлежность. Вы начинаете жить в собственном лингвистическом ментальном мире, и вам кажется, будто вас никто не понимает. Если она слишком ориентирована на других, то, конечно, вы теряете индивидуализацию – ощущение того, что вы отдельная личность, обладающая уникальностью, собственной точкой зрения, талантами, интересами и предпочтениями.
Решение состоит в том, чтобы найти способ культивировать нашу способность быть одинокими, одновременно поддерживая наше стремление быть частью большой группы, будь то семья, группа друзей или сообщество.
По статье Zat Rana
0 коммент.:
Отправить комментарий