Судя по тому, что с нашими героями происходят вещи невероятные или даже невозможные, может казаться, что вся эта история вымышлена. Однако это совсем не так. Во-первых, разум не способен такое придумать. А во-вторых, где вы видели, чтобы герои какого-нибудь фантастического произведения удивлялись тому, что с ними происходит, и сами называли происходящее невероятным?
На самом деле здесь повествуется о реальности в незнакомом обличье. Или точнее, о непознанной стороне реальности. Невероятное – вовсе не значит невозможное. И даже невозможное – едва ли невозможно категорически и бесспорно.
Человек слишком мало осведомлен об окружающем его мире, чтобы авторитетно заявлять, что в принципе возможно, а что нет. Если отвлечься от привычных стереотипов, мы живем в весьма странном мире, чрезвычайно неохотно поддающемся познанию. Например, что мы знаем о Вселенной? Совсем немного.
Наблюдаемая Вселенная простирается на 12 миллиардов световых лет. Это космологический горизонт. За ним ничего не видно. А что дальше? Предположительно, оставшаяся часть Вселенной, которая недоступна наблюдению.
Вселенная, насколько во всяком случае известно, родилась 14 миллиардов лет назад. Это абсолютное прошлое относительно текущей точки наблюдения. Если конечно теорию Большого взрыва, «с чего все началось», считать правильной.
За пределами космологического горизонта простирается огромное число невидимых галактик еще на невесть сколько миллиардов световых лет. Но что, все-таки, дальше? Бесконечная пустота? Что-то не верится, особенно с учетом того, что наблюдателю открывается лишь мизерная часть реальности. В оставшейся части по-прежнему – бесконечная неизвестность.
Число всех песчинок на Земле меньше, чем число звезд во Вселенной. А атомов в одной песчинке больше, чем всех звезд. Внутри песчинки – целая вселенная атомов. А сколько вселенных внутри атома – и не счесть, потому что внутрь можно двигаться так же бесконечно долго, как и наружу.
После всего этого, что может знать разум о Вселенной, или скажем так, о действительности? Тем более что действительность – это не более чем один из аспектов реальности. Реальность в общем целом включает в себя все что было, что есть, и что могло бы быть. Первое и третье, условно говоря, относится к метареальности. Второе к действительности. Но в чем принципиальное различие между тем и другим?
Наши герои до сих пор так и не смогли определить, чем отличается мир сновидений от явленного мира. Пока что «невозможное» творится с ними в метареальности. Но кто осмелится однозначно утверждать, что в действительности подобное не может иметь места? «Возможно или невозможно» – это лишь с точки зрения разума. А вот «реально или нереально» – это уже совсем другое дело, к разуму отношения не имеющее.
...
Жрица Итфат и дива Матильда, после того как мы их оставили уснувшими в мегалите, очнулись в каком-то другом пространстве и в мягко говоря невозможном для себя состоянии.
– Тили, это что, твое сновидение?! – воскликнула Итфат.
– Что-что? Не поняла... – спросонья ответила Матильда.
– Мы в твоем сновидении, спрашиваю? О чем ты думала, когда засыпала?
– Не помню. А где мы?
– Лично я в тарелке. А ты где? Что ты видишь?
– Ой, кажется, я тоже в тарелке. Фати! Что происходит?
– А то, что ты законченная лакомка, вот что!
– Почему?
– Потому что мне такое в голову не могло прийти. Ты хоть соображаешь, кто мы?
– А кто мы? – продолжала лепетать Матильда, еще не совсем проснувшись.
– Я халва!
– Ты с ума сошла!
– А ты? На себя посмотри!
– У-ля-ля, Фати! Я коржик!
В видимой области пространства и в самом деле стоял стол, освещенный откуда-то сверху. На столе стояли две тарелки, в одной из которых лежала халва, опоясанная бриллиантовым ободком, а в другой коржик, повязанный розовым бантиком. Больше ничего вокруг не было видно.
– А-ха-ха-ха! – рассмеялась Матильда каким-то глупым смешком.
– Тебе еще и весело?! – закричала на нее Итфат, – Поздравляю! Коржик с бантиком!
– А ты тоже, что-то такое несуразненькое, с воротничком! А-ха-ха-ха!
– Зато я вкусная!
– А я вкуснее!
– Нет я вкуснее!
– Нет я!
Подруги, непонятно по какой причине, взялись спорить меж собой, едва не доходя до ссоры, будто были не в себе. Впрочем, конечно же они были не в себе, в таком-то виде.
– Ну ладно, Фати, давай успокоимся. Расскажи, как ты себя ощущаешь?
– Я халва, люблю крошиться, рассыпаться и пачкаться.
– А я коржик, я такой кругленький, из песочного теста, сверху посыпан сахаром и орешками.
– А я халва!
– А я коржик!
– А я халва!
– А я коржик!
– Ну хватит уже! – остановилась Итфат, – Тили, с нами что-то не так. У меня голова все больше затуманивается.
– И у меня какое-то замутнение сознания, – ответила Матильда, – Как мы оказались в таком обличье?
– Говорю же, мы попали в твое сновидение, лакомка!
– А почему в мое, а не в твое?
– Наверно, я тогда еще не успела войти в сон, а ты вошла первой.
– И как нам теперь выбираться? Снова засыпать, что ли?
– Должен быть другой способ. Нам надо научиться как-то перемещаться в этом пространстве. Засыпание плохо контролируется.
– Мы уже пробовали перемещаться с помощью движочка-рычажочка, представляя в мыслях «пункт назначения», – сказала Матильда, – Помнишь, нас тогда расплющило.
– То было в мегалите, – ответила Итфат, – Мегалит слишком сильно реагирует.
– А сейчас мы где?
– Понятия не имею. Дальше своей и твоей тарелки ничего не вижу. Но точно не в мегалите.
– Мы еще возле зеркала перемещаться пытались, так оно нам всего лишь кино показало, как на экране.
– То зеркало. Может, оно по-другому и не работает.
– И остановленное сновидение запускать пробовали, и в тот раз не получилось, пока не заснули. Может, все-таки, лучше опять заснуть?
– Нет времени, Тили! – вдруг закричала Итфат, – Меня кто-то начинает есть!
Больше интересного - на нашем Telegram-канале
В этот момент ложка в чьей-то руке зачерпнула кусочек халвы и унеслась куда-то вверх.
– Фати, да ты что! – всполошилась Матильда.
– Меня-меня! – снова закричала Итфат, – Едят-едят!
– Фати! Скорей активируй свой движочек и уноси нас отсюда!
– Сейчас попробую. Только бы нам вместе унестись.
– Так ты и представляй нас вместе! Чтобы мы вместе улетели! Пока тебя совсем не съели-и-и!
– Сейчас-сейчас!
Ложка опять опустилась сверху, чтобы зачерпнуть халвы.
– Фати скорей!
В тот же миг окружающее их пространство закружилось, свернулось в точку, а затем в обратном водовороте развернулось буквально в водную толщу. Дива и жрица оказались в морской глубине. По всей видимости, где-то неподалеку от рифа или атолла, о чем свидетельствовали кораллы, светлая прозрачная вода и разноцветные рыбки повсюду.
– Фати, ты в порядке? – первым делом поинтересовалась Матильда.
– Кажется, да, – ответила Итфат.
– Ты куда нас забросила? Почему в море?
– Прости, случайно получилось. Мысль о море почему-то промелькнула первой.
– Ну ты даешь! Нет чтоб на берег хотя бы! И что мы тут будем делать?
– Во всяком случае это лучше, чем быть лакомством, которое в любую минуту могут съесть.
– А разве здесь нас не могут съесть? Ой, а как мы тут разговариваем, а как мы тут дышим? – посыпала вопросами Матильда.
– А как ты разговаривала и дышала, когда была коржиком, Тили? Мы же в пространстве сновидений, забыла, что ли?
– О, когда я была коржиком, это было нечто! Но сейчас себя чувствую вообще превосходно!
Дива осмотрела себя, поводила плавниками, повиляла хвостом, поразевала пасть, поцокала крепкими зубами, и похоже, осталась довольной. Жрица напротив, все никак не могла свыкнуться с новым обликом, и только таращилась на подругу, разинув пасть.
– Тили, ради всех богов, кто мы?!
– Мы рыбищи, Фати! Большие рыбищи! Рыбищи-барракудищи! Я видала таких в океанариуме.
– Не знаю. Может, наше общее, каким-то образом.
– Мы еще не научились управлять перемещением. Это плохо.
– Да ладно, Фати! Давай поплаваем! Когда еще выдастся такая возможность? Посмотри на себя. Хорошо выглядишь! У тебя даже твой воротничок сохранился.
– А у тебя бантик.
У жрицы и в самом деле, сразу за передними плавниками находился ее бриллиантовый ободок. А у дивы на хвосте ее розовый бантик.
– А нас кто-нибудь ест? – спросила Итфат
– Нет, нас никто. Это мы всех едим. Всех, кто меньше нас.
– Хей! Давай тогда покормимся! Я, после того как меня чуть не съели, готова сама кого угодно съесть.
– Давай!
Рыба-жрица принялась осматриваться по сторонам, а рыба-дива, воспользовавшись моментом, подплыла сзади и куснула подругу за хвост.
– Ах ты дрянь! Ты меня укусила! – вскрикнула Итфат и погналась за негодницей.
– Не могла удержаться, Фати-и-и! – Матильда уже вовсю улепетывала, виляя бантиком.
Так они резвились, гоняясь друг за дружкой и за мелкими рыбками.
– Ты кого там без меня глотаешь? – спрашивала Итфат.
– А я что, советоваться с тобой должна, кого мне глотать? – отвечала Матильда, – Ам!
– Потому что делиться надо!
– Да как с тобой делиться, с такой прожорливой рыбищей?
– Смотри, там среди камней осьминожка! Наверно вкусная!
– Не трогай осьминожку, она хорошая! Плывем лучше вон туда, видишь, стая глупых селедок! Давай на них нападем?
– Давай!
Наплававшись вволю и наевшись, рыбищи-барракудищи устроились на песчаном дне отдыхать.
– Ну что дальше, Фати?
– Все-таки, нужно выбираться отсюда. Нам здесь не место.
– А славно поплавали и поохотились! Вернемся сюда еще как-нибудь?
– Тили, нам бы в материальный мир вернуться, вот о чем следует думать.
– Но как это сделать?
– Надо пытаться. Надо учиться перемещаться. Теперь твоя очередь. Попробуй перенести нас куда-нибудь в привычную среду.
– В привычную для кого? Мы ведь с тобой в совершенно разных мирах жили.
– Ну хотя бы в твою среду. Главное, внимательно следи за тем, чтобы мы в своих манекенах оказались, а то опять превратимся во что-то несусветное.
– Так. Я поняла, – сказала Матильда, – Нам надо в свои манекены перебраться. В свои манекены надо. В свои манекены...
Тут водное пространство закружилось в гигантском водовороте, свернулось в точку, а затем развернулось.
Торговый центр был слабо освещен приглушенным светом. По всей видимости, было ночное время и вокруг ни души. За стеклянной витриной стояли два манекена из белого пластика. Одетые в женские наряды по последней моде, они, кроме всего прочего, имели два характерных атрибута: у одного манекена на шее выделялся бриллиантовый воротничок, а у другого на пояснице большой розовый бант.
0 коммент.:
Отправить комментарий