Утро было добрым. Оно вовремя включило солнце, отрегулировало температуру и разбудило птичек, которые тут же стали приветствовать его оживленным чириканьем. Затем Утро сбрызнуло цветы свежей росой и направило в окно Маши Холодцовой пучок солнечных лучиков – вместо букета. Оно бы и букет с удовольствием преподнесло, но подходящего гонца под рукой не оказалось. Доброе Утро легонько прикоснулось к будильнику: давай, мол, пора!
Маша Холодцова, не открывая глаз, несколько раз хлопнула рукой по ненавистному будильнику и уронила его на пол. Будильник поперхнулся и замолк на полутрели, а Маша чертыхнулась: не дай бог, придется в мастерскую нести, деньги платить, а потом забирать еще…
Доброе Утро приготовило Маше одну из своих самых лучезарных улыбок, но та, не открывая штор, мрачно пошлепала в ванную. Доброе Утро вздохнуло и устроилось на кухне, чтобы продолжить общение во время завтрака, но пообщаться снова не удалось: Маша с ненавистью давилась полезной, но до смерти надоевшей овсянкой и невкусным обезжиренный кефиром, и на Доброе Утро внимания не обращала. Ну то есть от слова «абсолютно».
По дороге на работу Доброе Утро попыталось развеселить Машу смешным анекдотом устами дядечки в маршрутке, разбудить в ней женщину через знакомство с приятным молодым человеком и дать подсказку от случайной бабушки, но Маша привычно отбрила всех:
— А можно травить анекдоты в другом месте?
— С незнакомыми не знакомлюсь!
— Вы, бабуся, не учите меня жить, лучше помогите материально!
Дисквалифицировав всех нахалов, остаток пути Маша привычно провела в полудреме, и на работе первые два часа еще была в таком вот «полуразобранном» состоянии.
— Доброе утро! – приветствовал ее кто-то из коллег, когда она вошла в кабинет.
— Утро добрым не бывает, — мрачно пробурчала невыспавшаяся Маша и с обреченным вздохом открыла ежедневник.
— Зря ты так обо мне, — укоризненно шепнуло Доброе Утро, и его лучезарность померкла.
В 11.00 в контору ворвался Добрый День.
— Вахту сдал? Вахту принял! – весело приветствовал он Доброе Утро. – Как наша сегодня?
— Как обычно, то есть вяло. Все еще досыпает, — пожало плечами Доброе Утро. – Ну, я ухожу, а тебе удачи!
— Будем стараться! – бодро пообещал Добрый День. – До завтра!
Добрый День оценил состояние Маши и решил, что пора подопечную хоть как-то взбодрить. С этой целью он быстренько организовал вызов к начальству, где Машу так «зарядили», что от сонного состояния и следа не осталось.
— Нет, ты представляешь? – возмущалась Маша, отпиваясь чаем и валерьянкой. – Отчитал, как девчонку! Пообещал премии лишить! А за что? Я виновата, что ли, что ничего не успеваю?
— Чего еще от начальства ждать? – сочувственно замечали сослуживцы. – Ничего, обойдется… Просто понедельник – день тяжелый.
Но Маше казалось, что сочувствие показное, а взгляды злорадные. Конечно, это же не их отчитали…
Добрый День тоже немного обиделся: хоть его дежурство и выпало на понедельник, но тяжелым его считали зря. Свою работу он честно выполнял в любой день недели, а как его воспринимали – тут уж зависело не от него, а от человека.
Настроение Маши Холодцовой было безвозвратно испорчено, и день казался ей неудачным и занудным – до самого конца, когда ему на смену пришел Добрый Вечер.
— Как день прошел? – поинтересовался он.
— Как всегда: я хотел быть для нее добрым, но она не заметила. Была раздраженной и срывалась на всех. В каждом событии видела недостатки или искала подвох. И, к сожалению, больше переживала и жаловалась, чем дело делала, так что опять часть срочной работы осталась «на потом».
— Неужели домой возьмет? – обеспокоился Добрый Вечер (так бывало уже не раз, и ему это мешало исполнять свои ежевечерние замыслы).
Но, к сожалению, так и вышло: чтобы избежать начальственного гнева, Маша решила, что возьмет работу на дом и вечерком все добьет.
— А может быть, лучше прогуляемся? – интимно шепнул Добрый Вечер. – Посмотри, какая чудесная погода!
Но Маша, озабоченная предстоящим трудовым подвигом, только рассеянно отмахнулась от такой крамольной мысли.
— Зажги свечи… Надень то шифоновое платье… Потанцуй – хотя бы для себя! – соблазнял ее Добрый Вечер.
Маша сосредоточенно жевала кончик карандаша и игнорировала его призывы.
Добрый Вечер поднатужился, переговорил с Добрым Вечером Машиного приятеля Славика, и они совместно организовали телефонный звонок с приглашением в кино, а потом в кафе. Приглашение было принято, и Добрый Вечер возликовал. Хотя, конечно, рано радовался…
Развлекаясь со Славиком, Маша разрывалась между чувством долга (работа же так и осталась недоделанной!) и желанием оторваться по полной (да сколько можно лишать себя праздника!)¸ и эти разнонаправленные чувства сильно отравляли ей процесс отдыха. Букет ей показался вялым, фильм – нудным, еда в кафе – невкусной, да и Славик… Ее душевные метания-терзания и на Славика повлияли: он тоже как-то быстро занервничал и заскучал. От этого Машино настроение еще больше испортилось, а на Славика она просто обиделась: ей и так плохо, а тут еще он со своей кислой физиономией! Так что свидание как-то само собой сошло на нет, а Маша еще подумала: «Более ужасного вечера у меня еще не выдавалось!».
Добрый Вечер только головой покачал: не так он планировал Машин отдых. Он пытался поднять ей настроение как мог, но изменить ее отношением к происходящему было просто не в его силах.
Вернувшись домой, Маша опять подумала о недоделанной работе, но после неудачного свидания чувствовала себя совершенно разбитой, да и спать ужасно хотелось.
— Дай-ка я подую тебе на лобик, детка, — прошептала Добрая Ночь. – Какая уже работа? Уже баиньки пора! Иди умывайся – и в постельку. А я приготовила тебе такие чудесные сны! Давай-давай, я давно уже и звезды зажгла, и луну включила.
И Маша послушалась: действительно, какая работа, если котелок совсем не варит, а завтра снова рано вставать?
Когда зазвонил проклятый будильник, она с трудом выплыла из объятий Морфея и с отвращением посмотрела на Доброе Утро, не заметив ни лучезарной улыбки, ни солнечного букета, ни радужных перспектив. С тяжким вздохом Маша Холодцова побрела в ванную, размышляя, почему жизнь такая тяжелая, а радостей в ней так мало.
0 коммент.:
Отправить комментарий