27. КРАСНАЯ КОРОЛЕВИЦА
Дива и жрица внезапно прекратили свое веселье и, нахмурив брови, воззрились на гламроков.
– Негодные гламрочки должны быть наказаны за то, что хотели съесть великую Мана-фату! – сказала Матильда.
– А они еще и великую Мана-тиду хотели съесть! – сказала Итфат, – За это им полагается очень страшное наказание!
– И мы, великие маны, сейчас пойдем держать совет, каким оно должно быть, это страшное наказание!
– Да! А вы, негодные гламрочки, ждите и трепещите!
Больше интересного - на нашем Telegram-канале
Подруги одновременно повернулись и зашагали к мегалиту. Дикари, и впрямь исполненные благоговейного трепета, проводили их преданными взглядами. Самая страшная расправа, пожалуй, миновала, и это оставляло надежду на то, что наказание будет уже не таким страшным.
Очутившись внутри мегалита, дива стиснула жрицу в объятиях.
– Моя Фатичка, Фати! Ты не представляешь, как я была напугана, когда проснулась, а тебя рядом нет! Что произошло?
– Тили, я не стала тебя будить, только выглянула на улицу, а там эти серые бестии, так неожиданно на меня накинулись, что я успела испугаться.
– Не успела, ты хочешь сказать?
– Нет, именно успела. Чем быстрее, внезапнее сваливается опасность, тем лучше, основательнее пугаешься. А вот опомниться не успеваешь.
– Опомниться, в смысле, как?
– В смысле проснуться. Если творится что-то неладное, надо увидеть реальность и себя в ней. Обратная привычка, помнишь?
– Да, это когда мы говорили о персонажах и видящих.
– Так вот, я испугалась, мой очевидец не активировался, и я согласилась.
– Согласилась? С чем? – удивилась Матильда.
– Со сценарием, ах-ха-ха! – рассмеялась Итфат, – Что я «красная королевица», и что меня должны съесть.
– А разве у тебя был выбор?
– Выбор всегда имеется: соглашаться или не соглашаться. Если соглашаешься, кино овладевает тобой, и ты превращаешься в персонажа. Более того, если очевидец спит, ты соглашаешься всегда, что бы ни происходило.
– Фати, что-то я не понимаю, как это я могу согласиться с тем, что меня должны съесть?
– Ты можешь этому противиться, тебя это может не устраивать, но это другое. Соглашаться, означает принимать как возможное, как то, что вполне может случиться. Когда во сне творятся всякие невероятные вещи, тебе кажется, что это все взаправду, реально. Потому что мы все привыкли: в реальности случается лишь то, что вполне может случиться.
– А что значит не соглашаться?
– Это когда ты понимаешь, что видишь сон. Тогда просыпаешься в сновидении и можешь менять сценарий.
– Ну а если это не сон? Мы ведь не спим сейчас?
– Без разницы. Сновидение – это реальность, а реальность – это сновидение. Сценарий можно менять и там, и там.
– А если я не могу не согласиться? Если происходящее вполне может случиться? Тебя же вполне могли съесть, как и меня.
– Но ты ведь, когда подобное случилось с тобой, нашла силы собраться и сказать себе: «Это моя реальность? Нет, это не моя реальность. Со мной все будет хорошо».
– Я тогда свой движочек использовала. А ты сейчас, похоже, сделала нечто другое.
– Да, я взломала сценарий.
– Это как, поясни?
– Если кино уже покатилось по неминуемому сценарию, движочек может и не помочь. Со мной так и произошло: я испугалась, согласилась, а опомнилась, когда уже было поздно, когда уже была привязана и приговорена. В таком случае необходимо предпринять нечто из ряда вон выходящее, что совершенно не вписывается в логику развития событий. Тогда сценарий оказывается буквально сломан, и в этот момент, если не упустить инициативу, его можно повернуть по-своему. Да что я тебе рассказываю? Та твоя проделка с мертвой головой, это блестящий образец взлома.
– Я тогда поступила интуитивно, – сказала Матильда, – Даже не знаю, почему так поступила. А теперь я понимаю принцип. Фати, а каково это было, целовать гламрока? Не противно?
– Я представила, что это манекен, – ответила Итфат, – К тому же, он и есть манекен.
– Да не совсем! Слушай, а почему они ожили? Сновидение само собой закрутилось?
– Похоже, сновидению был необходим перезапуск.
– Типа, перезагрузка, что ли?
– Да. Помнишь, оно остановилось с моим появлением здесь. Я как новый наблюдатель вошла в твое сновидение.
– И оно зависло!
– Да. А для перезапуска нам требовалось всего лишь заснуть вместе и потом проснуться.
– И как мы сразу не догадались!
– Вот так вот так!
Они уже привычным делом организовали себе завтрак посредством черного цилиндра, который оставался наверно самым таинственным и непостижимым объектом из всех здесь увиденных. Теперь подругам надо было думать, что предпринять дальше. Кровать жрицы была уже аккуратно убрана. Дива тоже прибрала кроватку, сняла пижаму и надела свой экстравагантный наряд: темно-зеленый комбинезон и розовые туфли на платформе. Итфат, помогая Матильде с ее не менее экстравагантным розовым бантом, приговаривала, хихикая:
– Тиличка, ляля! Тиличка-Тиличка, ля-я-я-ля!
– Тафти, перестань меня дразнить! Ты пробуждаешь во мне грустные воспоминания.
– Ладно-ладно!
– Неужели мы больше никогда не вернемся в свою реальность, в свой дом?
– Вернемся-вернемся, Тили. Либо в твою реальность, либо в мою, а может каждая в свою.
– Нет, я хочу, чтобы мы были вместе!
– Ну так и будем вместе. Как захотим, так и будет.
– Единственное, за что я на тебя злюсь: как ты могла меня оставить одну?
– Тили, ты спала, а я собиралась только выглянуть наружу, на минутку. Все ведь окончилось к лучшему.
– А могло и к худшему окончиться! А могло и к худшему! Обещай, что никогда меня не бросишь, иначе я умру!
– Обещаю. Я тоже без тебя пропаду.
Они присели за стол, чтобы обдумать план действий.
– Что будем делать, Фати? – задала свой типовой вопрос Матильда.
– Надо как-то обуздать гламроков, – ответила Итфат, – Привести их в стабильное состояние.
– Но ведь мы их и так обуздали. Мы для них как богини.
– Так да не так. Они могут выйти из-под контроля в любой момент. Что толку: «Мана-ти-и-и-да! Ты наша ма-а-а-на!», – а меня уплели бы за милую душу, и твой приказ им не указ.
– Да, мало ли что им еще в голову взбредет. Что ты предлагаешь?
– Придумаем для них систему наказаний, – сказала Итфат.
– Бесполезно, – возразила Матильда, – Они ведь персонажи, их ведет сценарий.
– Тогда систему устрашений.
– Страх тоже не остановит. Все это пройдено и испробовано, с библейских времен.
– С каких-каких времен?
– Ла-ла, неважно. Еще есть идеи?
– Установим жесткую иерархию. Мы великие маны, мы главные. Из них назначим одного высшего куратора и двух-трех его помощников, вождей.
– Они станут плести закулисные интриги, и вся эта иерархия будет постоянно разваливаться.
– Тогда установим равноправие. Как они решают споры? Ссорятся, дерутся? Научим их принимать решения большинством голосов.
– А! Демократия? И это уже проходили.
– Какая-какая кратия?
– Ай, Фати, неблагодарное это занятие, привносить и насаждать отдельному обществу что-то чужое, извне. Общество должно самоорганизовываться само, естественным образом.
– Тили, откуда у тебя такие мудрые познания по устройству общества?
– Потому что наше общество, в котором я жила, все время переустраивалось, но так и не устроилось. Да и вообще, у меня нет никакого желания обустраивать общество гламроков. Я хочу поскорей отсюда убраться.
– Вообще-то, я тоже. И что бы ты предложила, пока мы здесь?
– Надо их чем-то занять.
– И чем же, чем?
– Пусть займутся собой, это лучший вариант.
– И как же это сделать, как?
– Они лишены самоидентификации. Живут как безмозглое стадо. У них даже имен нет. Надо им дать имена и внушить, что они сами могут быть манами, если захотят, и могут сами создавать свою реальность. И пусть тогда сами разбираются, с собой и со своим обществом.
– О-го-го! Глобальная задача! А ты забыла, что их жизнь, это наше сновидение, и оно крутится постольку, поскольку мы как наблюдатели здесь присутствуем. Без нас здешняя реальность опять остановится.
– А ты уверена, что метареальность без наблюдателей не живет и не движется? Кто это может подтвердить? Если нет наблюдателя, то и подтвердить некому. Тем более, что мы пока не понимаем, чем отличается реальность от сновидения.
– Сдаюсь, здесь я ни в чем не уверена.
– Вот! А еще, ты сама говорила, манекены сновидения именно потому манекены, что у них нет души и самосознания. Насчет души, конечно, не знаю, но если попробовать им внушить, что «ты это ты», тогда, быть может, они проснутся и смогут сами запускать метареальность?
– Ну, Матильдочка, ты умничка! – воскликнула Итфат, – Ты меня иногда просто поражаешь! Только, все-таки, зачем нам их пробуждать?
– Да хотя бы затем, чтобы они, наконец, занялись собой, а нас оставили в покое. А еще затем, чтобы их привести в мало-мальски вменяемое состояние и расспросить, что это за место, и как отсюда выбраться.
– Сомневаюсь, что они смогут ответить, но согласна, давай попробуем. А как ты мыслишь все это реализовать?
– Увидишь. У меня уже имеется опыт массовика-затейника. Идем, посмотрим, чем они там заняты.
– Идем-идем. Только сначала давай сами проснемся и соберемся. Дело нешуточное.
– Да ладно, самое худшее уже позади.
– Не забывай, владеть собой означает владеть своим вниманием. Не засыпай, и если что не так, не соглашайся. Не погружайся в чужое кино!
– Теперь знаю, Фати! Ну, проснулись, двинули!
Подруги встали из-за стола и вышли из мегалита.
0 коммент.:
Отправить комментарий