– Не немножечко. Множечко, – ответила Матильда, – Так странно и ужасно, мой мир так близко, стоит руку протянуть, а не можешь. Теперь там все не со мной и без меня.
– Не грусти. Я же тебе обещала, что мы вернемся?
– Фати, Фатичка, я очень, очень хочу тебе верить, но что ты можешь, если сама едва помнишь, как обращаться с этой реальностью?
– Не забывай, я все-таки жрица, а жрицы не теряют свой дар просто так и безвозвратно. И у тебя тоже кое-что есть.
– Мой бантик?
– Бантик лишь помог тебе почувствовать то, что у тебя всегда было с тобой. Некий рычажочек, движочек за спиной, которым ты можешь двигать реальность.
– Да, но мы пока толком не понимаем, что это такое. Мне и удалось всего-то шлепнуть ту девицу, да и то с той стороны зеркала. А вот на ту сторону, рычажочек-движочек, пройти не дает.
– Когда это? – спросила Матильда.
– Разве забыла, ту девочку, с молочным супчиком?
– А, ну, детская бравада...
– Нет, не просто бравада. Ты особенная, так и есть. Вот скажи мне, что ты видишь? Как ты сейчас видишь реальность?
– Ой, Фати, я вижу, что мы рыбки в аквариуме, а за стеклом открытое море, в которое нам никак не перебраться.
– Нет, здесь не аквариум. Море и с той стороны, и с этой, одинаковое, понимаешь?
– Как это одинаковое?
– Не могу объяснить, просто знаю, что и там, и здесь, одинаково. В каком-то зеркальном смысле. А нам требуется отразиться наоборот.
– Ты как обычно, говоришь загадками, Фати.
– Мне надо кое-что вспомнить.
– А нельзя ли об этом спросить, ну, у того, которого ты называла Преддверием?
– Давай попробуем. Преддверие, где ты? – воскликнула Итфат, – Ты здесь?
В тот же миг поднялся ветер, который будто веял со всех сторон.
– Я везде и повсюду, везде и повсюду... – отозвался чей-то шепот.
– Скажи, как нам пробраться сквозь зеркало? – спросила жрица.
– Вспомни свое имя, жрица-жрица! – ответило Преддверие.
– Но ты же само сказало, как меня зовут! Разве я не Итфат?
– Вспомни свое второе имя, и постепенно Знание вернется к тебе!
– Постепенно...? – только и успела вымолвить Итфат, но ветер внезапно стих, и шепот больше не откликался, как ни старались подруги его призвать.
Больше интересного - на нашем Telegram-канале
– Немногословный у тебя советник, – заметила Матильда.
– Да, разъяснений от него не дождешься, – сказала Итфат, – но за его словами всегда что-то кроется, что-то важное.
– А что означает второе имя? Тебе это о чем-нибудь говорит?
– Нет, понятия не имею. Знаю только, что имя Итфат мне показалось как бы моим, и не моим в то же время.
– Ну вот, опять сплошные загадки.
– Придется как-то самим выкручиваться. Но видишь, если Преддверие что-то пообещало, значит, есть надежда.
– Фати, нам теперь самое время взглянуть на твою реальность, может там что-нибудь прояснится, – предложила Матильда.
– Да, надо-надо.
– Тогда начинай, скорей-скорей!
Жрица сосредоточилась и устремила пристальный взгляд в сторону зеркала. Глаза ее, казалось, смотрели в никуда, зато на лице проявились демонические черты, выдававшие незаурядную и сильную натуру, скрывавшуюся под хрупкой внешностью.
Вдоль аллеи и по лабиринтам дорожек прогуливались люди, парами, небольшими группами и поодиночке. Все были в одеяниях совершенно разного покроя, но одинаково бежевого цвета. Одни шли молча, другие тихо меж собой переговаривались. Встречаясь, они касались кончиками пальцев щеки друг друга, улыбались, не говоря ни слова, и шли дальше. Умиротворенную тишину летнего вечера приятно дополнял оркестр неугомонных кузнечиков.
– Боже, какая красота! – не удержалась Матильда, – Никогда не видала красоты такой!
– А слышишь, кузнечики, как стараются! – сказала Итфат, – Они у нас такие старательные! А запах, чувствуешь?
Зеркало, похоже, вовсе не препятствовало проникновению с той стороны чудесного воздуха, напоенного ароматом цветов и трав.
– Фати, ты что, в раю живешь? Я уже хочу туда нестерпимо! Долго еще будешь меня истязать?
– Погоди, все только начинается.
Основная масса людей двигалась по аллее в сторону небольшой площади. Над площадью возвышался классического вида храм, отделанный малахитом, с колоннами глубокого синего оттенка и золочеными фресками. Все сооружение было так же со всех сторон подсвечено невидимым источником.
Когда на площади собралось достаточное количество народа, на ступенях храма появился седовласый старец в белом балахоне. Он простер руки, призывая всех к тишине. Площадь замерла в ожидании.
– Это мой Наставник, – прошептала Итфат, будто опасаясь быть услышанной.
– Вот, уже помнишь, уже теплее, – вторя ей, прошептала Матильда.
Старец свел ладони вместе, затем развел их, и между ладонями у него засветился золотистый полупрозрачный шар. Потом он протянул руки вперед, развел их в стороны, и шар, увеличиваясь в размерах, взлетел над площадью и осыпался золотым дождем. Люди с восторженными криками принялись ловить золотые дождинки, бережно укладывая их в свои ладошки. Затем каждый стал раздувать свои дождинки, как искорки, и вскоре у всех между ладоней засветились золотистые шарики. По команде Наставника, все подняли руки, шарики взмыли ввысь и растворились в сиянии, которое, как и прежде переливалось на небе.
– Что это за шарики, Фати? – спросила Матильда.
– Это энергии любви, – ответила Итфат.
– А откуда весь этот свет? У вас там какая-то скрытая иллюминация?
– Нет, это боги смотрят на нас. Мы посылаем им свою любовь, а они освещают наш ритуал.
– И в чем он заключается?
– Сейчас ты увидишь, как люди находят свои пары, свои половинки.
Народ расступился по краям, а в центре площади осталось два десятка мужчин и женщин разного возраста. Они построились в круг и замкнули его, прижавшись ладонь в ладонь с рядом стоящими. Зазвучала музыка, но не мелодия, а серия трелей и аккордов, напоминавших звуки арфы и органа. Люди принялись плавно и свободно кружиться в такт этим звукам, с каждым поворотом делая шаг вдоль окружности, так что весь хоровод превратился в грациозный вальс.
– Потрясающе, Фати, я все поняла! – воскликнула Матильда.
– Красиво, правда же? – сказала Итфат.
– Просто обалденно! А как же с теми, кто не нашел свою половинку?
– В следующий раз найдут, или еще в следующий. Обязательно найдут.
– А бывает так, что цвета совпадают более чем у двоих?
– Такое возможно, но очень редко встречается.
– И как же они тогда разбираются между собой, если окажется трое, например?
– Не волнуйся, разберутся. Еще не факт, что избранные пары будут вместе. Ты вот, как думаешь, что для этого требуется?
– Любовь?
– Правильно. Совместимость еще не гарантирует рождения любви. Вообще, половинки нередко и сами друг друга находят, безо всяких ритуалов. Ритуал лишь помогает сделать правильный выбор.
– А ты сама участвовала в таких ритуалах?
– Нет, меня готовили к особому статусу Верховной жрицы. Если бы я сейчас находилась там, то была бы на месте Наставника.
– Фати, так ты что, обречена на одиночество?
– Не совсем так. У меня были некоторые отношения, но избранника пока не нашла.
– Не нашла достойного тебя?
– Не то чтобы достойного... Знаешь, многие, может, и хотели бы со мной сблизиться, но побаиваются моего статуса. Или, может, я кажусь им неприступной.
– А ты неприступная?
– Ах-ха-ха, Тили, я обыкновенная и доступная, вот какая! – жрица рассмеялась и обняла Матильду, – Но я необыкновенная и недоступная тоже, вот такая!
– Вот и пойми тебя! Впрочем, я тебя понимаю. Жаль только, что отважные юноши у вас в дефиците, которые смогли бы по-настоящему оценить, какая ты есть.
– А какая я?
– Ты чудесная, ты удивительная, ты восхитительная! Ты сама Любовь!
– Ну, не совсем так, – сказала Итфат, – Видишь, какая у меня раскраска?
– А что она означает? – спросила Матильда.
– У любви есть две стороны. Да они и тебе самой наверно известны.
– Какие же?
– А вот сейчас узнаешь.
Тем временем избранные пары спустились со ступенек храма, и отправились гулять, взявшись за руки. Остальная публика тоже разбрелась кто куда, по лабиринтам дорожек.
– Что, уже все, представление окончено? – спросила Матильда.
– Нет, скоро начнется парад сущностей, – ответила Итфат.
– А что это такое?
– Увидишь-увидишь, Тили.
0 коммент.:
Отправить комментарий