Как только сумасшедшая скорая скрылась из виду, вся компания обступила Кошису и принялась расспрашивать.
– Вынужден признать, что ты, о чудо из чудес, удивила даже меня, давно уж всем и вся удивленного, а потому удивляться переставшего, – изрек Адя.
– Как тебе это удалось? – спросила Корова.
– Что ты сделала? – спросила Подлодка.
– Что ты имела в виду, когда сказала, что занимаешься сочинением и устранением персонажей? – уточнила Брунхильда.
– С тех пор как стала писательницей, – ответила Кошиса, – я убедилась, что описанное в книгах нередко воплощается в действительность. А в здешней действительности, так и подавно, что ни напишешь, почти все сбывается.
– А вы разве не здешние? Разве не знаете? – удивилась Кошиса, – Ах, ну о чем я спрашиваю! Кошечно же, вы не отсюда. А откуда вы?
Данный вопрос, как оказалось, привел компанию в замешательство.
– Как это, откуда мы? А откуда мы? – спросила сама себя Подлодка.
– Ну, мы оттуда, откуда мы... – сказала Корова.
– Адя, сформулируй, откуда мы пришли, – Брунхильда была сама в недоумении, но не хотела этого показывать.
– Очевидно, мы оттуда, – сказал Адя, сделав неопределенный жест. Он тоже был в растерянности.
– Мой господин, – обратилась Кошиса к Зверюге, – А ты можешь ответить?
– И да и нет, – сказал Зверюга в задумчивости, – Мы отправились в путь с целью выяснить, что это за крышка над нами нависла. Но как-то странно... Я не могу вспомнить, откуда мы отправились. В голове туман какой-то...
– Похоже, никто из нас не может вспомнить, – сказала Брунхильда, – Наверно это как-то связано с местом, где мы сейчас находимся. Может ты, Кошиса, нам объяснишь?
Больше интересного - на нашем Telegram-канале
– Я и сама не совсем понимаю, где нахожусь и как сюда попала, – ответила Кошиса, – Знаю только, что этот мир... он вроде как ненастоящий.
– Как это, не настоящий? – изумились все дружно.
– Ну, он такой, кошеобразный... как бы это объяснить... У меня такое чувство, что я попала в кукольный спектакль. Будто он не существует сам по себе, а его играют. И люди здесь, они будто не настоящие, а подобные куклам.
– В каком смысле, подобные куклам? – спросила Брунхильда.
– В буквальном. Они себя не знают.
– Не знают? Как это? – удивилась Подлодка.
– Вот так, не знают. Их будто водит кто-то. Куклы в театре марионеток тоже себя не знают. Нет, кошечно, они ведут себя как обычные люди, но с ними что-то не так. Они сами себе на уме, однако не вполне вменяемы. Да вы наверно и сами успели заметить.
– О да, – сказал Адя, – заметили кое-что. Кое-какие соображения имеем. Точнее, можно констатировать полное отсутствие соображения с их стороны. И да, они себе на уме, но их можно водить вокруг пальца. Хоть и с трудом иногда.
– Вот именно! – подтвердила Кошиса, – Они невменяемые! Не будь я писательницей, я бы даже затруднилась, как их назвать, но теперь я знаю, это не столько люди, сколько персонажи. Представляете? Как будто их кто-то выдумал, какой-то автор. Кстати, я здесь и своих персонажей повстречала. Это был определенно шокирующий опыт! Потом расскажу.
– Не хочу показаться невежливой, – вставила Корова, – Но Кошиса, тебе не кажется, что и с тобой что-то не так? Ну, самую малость разве что.
– Вы об этом? – Кошиса потрогала свои ушки и хвост.
– Не только. У тебя манера выражаться не совсем обычная. И повадки, извини пожалуйста, интересные, такие.
– Манеры и повадки совершенно кошические, согласна. Но тут уж ничего не поделаешь, такова моя натура.
– Натуры наши оставим в покое, – сказала Брунхильда, – Они у нас у всех, мягко говоря, экзотичные. Лучше объясни подробней, почему эти люди себя не знают? Как это понимать?
– Я же говорю, они как в беспамятстве. Действуют с виду осмысленно, но сами себя не осознают, и не отдают отчета в том, что делают. Словно их водят, как марионеток.
– Это очень странно.
– Не только странно, жутковато даже. Я тут всем задаю этот вопрос: «Вы себя знаете?»
– Зачем?
– Ну, и нашла?
– Нет, здесь таких нет. Вы первые.
– А что они отвечают?
– Ничего. Всячески увиливают от прямого ответа. Да еще при этом очень раздражаются и злятся.
– А почему этот вопрос не задаешь нам? – продолжала расспрашивать Брунхильда с видимым беспокойством.
– Но вы же себя знаете? Я сразу почувствовала, что вы не такие, как те. Тем более, мы с моим господином давно знакомы.
– Вот это меня и беспокоит. Если честно, я почему-то не могу ответить на твой вопрос.
– Да вы что! Как это не можете? – Кошиса так и замерла с раскрытым ртом.
– Адя, скажи, ты себя знаешь? – спросила Брунхильда.
– Ваше величество, боюсь сойти за персонажа, но мне тоже, если честно, хочется увильнуть от ответа.
На минуту воцарилось молчание. Адя, прослывший тем, что за словом в карман не лезет, наверно впервые попал впросак.
– Так, значит, уже не я одна. А ты, Подлодка, ты себя знаешь?
– Ну как же я себя не знаю? Конечно я себя знаю!
– И что ты знаешь?
– Я Желтая Подлодка!
– И все?
– Ой, кажется, все... Но как же так?
– А ты, Корова?
– Я уже думаю.
– Постойте-постойте! Сейчас, сейчас вспомню! – Подлодка заметалась, а потом задумалась и замолчала. Корова тоже замерла в оцепенении. И тут произошло очередное превращение, теперь уже с этими двумя особами. Корова у всех на глазах обернулась в миловидную толстушку с рыжими волосами, одетую в оранжевое платье до колен и черные аляповатые туфли. Из остального туалета, на шее и руках у нее выделялись крупные синие бусы. А крыльев и след простыл. Подлодка же преобразилась в легкомысленную с виду блондинку в желтом брючном костюме. Оранжевые сапожки на ней остались прежние. Обе новоиспеченные девушки оглядывали себя в недоумении, как, впрочем, и все остальные. Однако несмотря на кардинальные перемены в их облике, это были все те же, безошибочно узнаваемые Оранжевая Корова и Желтая Подлодка.
– Так, – прервала всеобщее молчание Брунхильда, – Теперь у нас уже четыре оборотня. Поздравляю.
– Ой, это что-то невообразимое со мной! – воскликнула Подлодка, – Ущипните меня!
Адя не замедлил тотчас выполнить просьбу.
– Больно же!
– Сама просила. Так-то лучше смотришься, ей-богу. Кого еще ущипнуть требуется? Пожалуй, меня самого, наверно.
– А я почему-то не очень и удивлена, – сказала Корова, – Мне кажется, я что-то такое про себя знала... или как-то так себя представляла... даже и не знаю.
– Так знаешь, или не знаешь? – спросила ее Брунхильда.
– Нет, пока не могу с уверенностью сказать, что знаю. Прошлое не помню, а настоящее не понимаю.
– А ты, Зверюга, теперь тебя спрашиваю, ты себя знаешь?
– И да и нет, моя королева, – отозвался, наконец, доселе хранивший молчание Зверюга.
– Мы от тебя это уже слышали. Что означает твое «и да и нет»?
– В моей жизни было много превращений, я все их помню, но сейчас себя чувствую будто заново родившимся. Точнее даже, не родившимся, а появившимся. Странное ощущение. Вроде знаю себя, и в то же время не знаю.
– А расскажите, остальные, как вы себя ощущаете? – осведомилась Кошиса.
– Лично я себя ощущаю чистым листом, – сказала королева, – Знаю только, что я королева Брунхильда, но больше ничего о себе не знаю. И не помню момента, когда это произошло, когда перестала знать.
– Вот! И у меня то же самое! – воскликнула Подлодка, – Я будто появилась только здесь и сейчас, и непонятно откуда.
– А я знаю лишь то, что я это я, – сказала Корова, – Но больше, кажется, ничего.
– Итак, – подытожила Брунхильда, – что мы имеем. Кто мы и откуда пришли, не знаем. Но знаем, зачем шли. Наша цель крышка, верно?
– Да, да!
– Мы хотим выяснить, что она такое и почему. А еще, трое из нас испытали превращения. В прежнем облике, если я не ошибаюсь, остались только мы с Адей. Мой меч и остальное, все при мне.
Она потрогала оружие, скрытое под юбкой. На королеве было средневековое платье из грубого полотна, русые волосы заплетены в косицу, а голову венчал плоский золотой обруч. Ну и Адя был все тот же. Зеленый, как Шрэк, и в зеленом же бесформенном балахоне. На вид, точно варвар. С тем лишь отличием, что всегда неизменно ходил в солнцезащитных очках. Подлодка во время похода ругалась с ним: «Сними очки, придурок! Солнце ведь крышкой закрыто!» А он отвечал: «Сияние очей моих, прозрение несущих, ослепит вас, беспомощно во тьме бредущих, что допустить недолжно и не след». «Ты в них выглядишь, как идиот!» «Но идиот авторитетный, заметь». «А чего такой балахон дурацкий носишь? Под Ошо косишь?» «Одно могу ответствовать смиренно: общение со мной несет вам просветленья миг волшебный, и честь для вас огромную притом». «Да ну тебя к лешему!»
– А твое красноречие, Адя, при тебе ли осталось? – спросила его Брунхильда.
– Питать надежду смею, Ваше величество.
– Вот и ладно. Остается главный вопрос: как нам вернуть обратно то, чего мы о себе не знаем?
– А ведь я вас знаю! – заявила Кошиса.
– Как? Откуда?
– Я вас читала. Вы, Ваше величество, живая легенда. Корова и Подлодка тоже известные персонажи. Ну а с моим господином мы знакомы с начала времен. Одного лишь уважаемого Адю не имела чести знать до сих пор.
– Это потому что моя слава скромно следует за мной, не смея обгонять меня самого, – констатировал Адя.
– Так выходит, что: мы тоже ненастоящие? – спросила Брунхильда.
– Нет, совершенно кошевидно, что вы настоящие! – ответила Кошиса.
– Но ведь по-твоему получается, мы персонажи?
– Вы настоящие, потому что способны сами задаваться вопросом, а так же осознаете себя собой. То есть, можете сказать, что «я это я». Значит, вы не персонажи, а личности.
– А по поводу здешних персонажей, ты помнится говорила, что напишешь их, и они исчезнут. Как это происходит?
– Да просто, когда создаешь их образы в книге, они материализуются. А когда по какому-либо сюжету списываешь со счетов, они ликвидируются, уходят со сцены действа. Вот такая здесь кошевительность.
– Ничегошеньки себе! – воскликнула Подлодка, – А нас тоже можешь списать со счетов?
– Ой, как вы могли такое подумать! Я очень кошелюбно к вам расположена. Напротив, я бы очень хотела вас попросить принять меня в свою компанию. Меня тоже беспокоит крышка.
– А почему ты не можешь просто написать о том, что крышка исчезла? – спросила Корова.
– Уже пробовала, не получается. С реальностью все намного сложнее, не как с персонажами. Так возьмете меня с собой?
– Конечно, мы такую Кису, такую Кошису, с собой возьмем. Будешь нашей Кисой-Кошисой, – сказал Адя.
– Адя, с каких это пор ты здесь распоряжаешься? – возразила Брунхильда.
– Ваше величество, я весь покорнейше к вашим услугам.
– Моя королева, – вступил в разговор Зверюга, – я тоже прошу тебя.
– И я! – сказала Корова.
– И я! – сказала Подлодка.
Королева была в раздумье.
– Я правда, вам пригожусь! – продолжала Кошиса, – Могу быть вашей кошеведчицей, например.
– Могу заниматься кошенажем, участвовать в кошеведовательных операциях. Все могу выкошеведать, и даже укокошить кого, если надо.
– Как это, укокошить? – рассмеялась Брунхильда.
– Ну это, извините, облапошить, огорошить, заговорить, или голову вскружить.
– Не сомневаюсь, что ты это умеешь. Главное, чтобы это не было направлено против нас, особенно касательно того что называется «вскружить голову», – сказала Брунхильда, покосившись на Зверюгу.
– Ну что вы, это исключено! Мой господин меня знает, я в общем-то безобидна. Я даже к ликвидации своих персонажей прибегаю только в самом крайнем случае, а о чужих и речи нет, профессиональная этика не позволяет. Не говоря уж о людях.
– Так каково твое решение, моя королева? – спросил Зверюга.
– Да, мы возьмем с собой Кошису, – сказала королева.
– Ура! – закричала Корова.
– Ура-ура! – закричала Подлодка.
– Добро пожаловать в нашу команду, – сказал Адя.
– Спасибо вам! – обрадовалась Кошиса, – Это просто кошевательно! Только вы меня не бросайте, ладно?
– Не бросим, – заверил ее Зверюга.
– Теперь, нам следует подумать о наших дальнейших действиях, – сказала Брунхильда.
– Осмелюсь предложить, Ваше величество, если позволите, – молвил Адя.
– Что?
– Не мешало бы подкрепиться, для начала.
– Я знаю здесь недалеко кафе, – сказала Кошиса.
– Веди нас.
И они отправились вслед за Кошисой.
0 коммент.:
Отправить комментарий